Театр Олега Табакова на Другой сцене «Современника» показал премьеру спектакля «Позывной Тишина»
Театр Олега Табакова на Другой сцене «Современника» показал премьеру спектакля «Позывной Тишина», возникшего на основе документальных событий. Автор пьесы драматург с именем — Олег Антонов, а вот режиссер — 24-летний Севастьян Смышников, известный пока как актер ТОТа (Театр Олега Табакова). «Позывной Тишина», без сомнения, стал революционным прорывом в теме СВО. С премьерного показа — обозреватель «МК».
Всегда немного боязно отправляться на такой спектакль: тема СВО, которая рядом, на уровне Курской области, еще по-настоящему не осмыслена, чтобы в литературе приобрести объем и не выглядеть патриотической поделкой. А такие стали появляться. Но это не для театра Владимира Машкова, на здании которого на Садовом кольце первой появилась георгиевская ленточка, уложенная в букву Z. Поэтому ТОТ и его лидер вне подозрений.
В фойе среди зрителей встречаем молодого человека в джинсах, в белом свитере, зовут Артем — это его история легла в основу спектакля «Позывной Тишина». Парень как парень — улыбчивый, немного стесняется обрушившегося на него внимания. Признается, что второй раз пришел на спектакль.
— Ну и как вам?
— Немножко странно смотреть на себя со стороны. Но все это правда. Все это было со мной.
Зал Другой сцены полностью заполнен. Владимир Машков, вышедший к публике, говорит:
— Слово «воля» в русском языке очень многозначное. Воля как черта характера (волевой человек). Воля — это и желание (моя воля). И воля — свобода (вольный человек). И именно доброволец и составляет эту основу — силу, желание и свободу. А с тем, что произошло и как разворачивались эти события внутри одного человека, — практически монолог. С миром, с собой, со страхами, с победами, поражениями. И, наверное, главное в этой истории — понимание. Как в старом советском фильме «Доживем до понедельника», где мальчишка написал в сочинении: «Счастье — это когда тебя понимают».
С первой минуты на совсем небольшом пространстве разворачиваются боевые действия. Автоматные очереди, взрывы, командир Батя (Дмитрий Бродецкий) орет, точно глухой. Поначалу это раздражает, а потом доходит — там, за ленточкой, чтобы тебя услышали, надо перекричать звуки войны. Маскировочная сетка. Фурки защитного цвета, которые бойцы гоняют с места на место.
Белый занавес, слева немного перекрывающий часть сцены, работает экраном, по которому бегут надписи: они, как хлопушка на съемочной площадке, отбивают один эпизод от другого. Эпизоды из жизни позывного Тишина. И Москва побежит по этому простынному экрану с ее цветными красотами, и обожженный Донбасс с его черно-белой разрухой.
А жизнь Артема вроде бы обычная, но было в ней что-то героическое — служил в МЧС, спасал людей и даже по этому случаю засветился однажды по телевизору, хотя от смущения перед камерой сморозил глупость. Ждал очереди на квартиру, мечтал с Галей завести семью, детей, но потерял работу (не промолчал, когда все промолчали), а его Галя, поняв, что квартира ей теперь не светит, ушла. Жестко так, без лирики: без квартиры какая такая любовь?
Мирная и военная жизни на сцене не сменяются, а кажется, налетают друг на друга на скорости, сцепляются в смертельной схватке, разлетаются. Работают свет и тени, последние добавляют зыбкость происходящему. Задействована пиротехника, всё на сцене искрит, дымит, гремит, вызывая ощущение, как оно может быть там, где не дай Бог оказаться. Это уже бой, а за двадцать минут до него в тишине разговор бойцов, который заканчивается убийственной фразой: «Пацаны, к ним в плен — не вариант».
Но в пьесе Олега Антонова в постановке молодого режиссера Севастьяна Смышникова за огнем и свистом пуль все значительно глубже, острее, горячее. За каждым эпизодом, как за поворотом, не утверждение, и не всегда ответ, а вопрос. Те самые вопросы, которые не очень-то принято задавать или обсуждать публично, особенно в театре, куда люди большей частью приходят отвлечься от навалившихся проблем, отдохнуть — имеют право.
Но вопросы никуда не уходят, а множатся, если на них не отвечать: за что воевали в Великую Отечественную, понятно, а за что теперь? У Бати в блиндаже есть ответ, а у других? Кому нужен доброволец без ноги, а то и без двух? Как вернуться в мирную жизнь и что в ней делать, когда наступает тишина? И так далее до бесконечности…
Артем потерял девушку Галю, на СВО — ногу. В госпитале в Москве познакомился с Катей, проговорили час — поняли, что обрели друг друга. Она развелась, поженились в Питере, где заведующая загсом, войдя в положение военного человека, зарегистрировала их в один день. Они уехали в Крым, где наступила тишина, от которой он, привыкший к другому звуку, не знал куда деться, начал пить — круг замкнулся. Посттравматический синдром все чаще давал о себе знать. Артем оказался на краю.
Борьба с врагом и с самим собой. Реальность и галлюцинации. Потери и обретения — такой путь проходит герой пьесы «Позывной Тишина», а вместе с ним и зрители. Эмоции зашкаливают, слезы наворачиваются на глаза — так просто, талантливо и, главное, честно рассказана и прожита эта история.
В спектакле заняты в основном актеры Театра Табакова, но в главной роли Николай Клямчук, которого в «Современник» еще принимала Галина Борисовна Волчек. В его игре и легкость, и простота, и отчаяние — не картонный, живой человек, который победил даже не врага, а прежде — самого себя. Хеппи-энд? Судя по Артему не сценическому, да, он счастлив — его поняли. А как у других таких Артемов, Сергеев, Иванов…
Так получилось, что, готовясь к спектаклю, Севастьян Смышников сам параллельно снимался в фильме «Свои», где рассказывается подлинная история гибели нашего разведбатальона. Съемки и непосредственное общение с участниками СВО, у которых еще надо заслужить доверие и которые учили его в полном боекомплекте рыть траншею, так называемую «лисью нору», без сомнения, помогли ему в работе над «Позывным Тишина».
Источник: www.mk.ru